Программа «Центральное телевидение», выходящая на канале НТВ почти год, говорит и показывает то, о чем на телевидении обычно молчат. После выхода сюжета о Ходорковском «Афиша» выяснила, как это делается.
— Ваша программа — первая за долгое время, где спокойно и довольно честно обсуждают самые разные вещи. У вас интонация другая. От этого зрители отвыкли.
— Интонация специально никем не генерировалась. Когда мы собираемся на редколлегию, мы всегда думаем о том, чтобы это было интересно и нашим друзьям, которые редко смотрят телевизор, и людям, для которых ящик — неотъемлемая часть жизни. Важно не сваливаться в крайности.
— Ваша программа вышла не где-нибудь, а на НТВ. Это у многих вызывает удивление.
— А чему удивляются? Сценарии в Кремле за нас не пишут.
— А что, бывают и такие обвинения?
— Бывают, мол, «в Кремле отмашку дали, вот они и говорят». Бред. Наша программа — о тех событиях и о тех людях, о которых говорят. Вот мы и говорим.
— И когда вы делаете острые сюжеты, как вот у вас был про реформу грузинской полиции, например, — вы что, совсем не сталкиваетесь с цензурой?
— Я сталкиваюсь с тем, о чем раньше сообщала строчка в свободных российских газетах: «мнение авторов не обязательно совпадает с мнением редакции», то есть мнение программы не всегда совпадает с мнением руководства телекомпании. И тогда начинается нормальный рабочий процесс — спор, убеждение, аргументация за и против. С откровенным непониманием мы сталкиваемся редко.
— Но у вас когда-нибудь снимали сюжеты с эфира?
— Это было пару раз, и, к счастью, не было связано с тем, что ай-ай-ай, нас где-то наверху не поймут. У всех этих решений были жесткие аргументы, с которыми мы согласились.
— Как же так все-таки получилось, что в эфире федерального канала появился длинный сюжет о Михаиле Ходорковском?
— Мне очень не нравится выглядеть участником геройской спецоперации, которая была успешно проведена. О Ходорковском мы, вообще-то, на протяжении года так или иначе говорили. На этой неделе был абсолютно понятный информационный повод. И уж очень хотелось его не пропустить.
— Просто так сидели на редколлегии и подумали — почему бы не сделать про Ходорковского?
— Я же вам уже сказал — не «просто так сидели и решили». Это было одним из самых обсуждаемых событий недели. Мы, естественно, запустили эту тему в производство.
— Не согласовывая сразу с руководством?
— С генеральным директором мы обсуждали только верстку накануне эфира. Про Ходорковского, он, конечно же, знал. Другое дело, этот сюжет делал я сам, и в нем помимо информации была интонация. На самом деле для меня — как автора информационной программы — самым ценным был даже не сюжет, а интервью, которое Ходорковский дал письменно. Мы впервые узнали, что он воспользуется правом на условно-досрочное освобождение.
— Но если вы говорите, что для вас как для журналиста в этом не было никакого подвига…
— Абсолютно.
— …Так почему же тогда для вас это вообще было важно?
— Потому что это действительно важно — с точки зрения профессии. И не только потому, что это Ходорковский. Иногда совсем уж глупо делать вид, что ничего не происходит… Ведь мы же говорим, что «Центральное телевидение» — это события, которые обсуждают, и люди, о которых говорят.
