Такого на пресном российском ТВ не было давно. Сериал Валерии Гай Германики «Школа», показ которого начался на Первом канале, вызвал настоящий скандал: депутаты, учителя, ученики возмущаются, требуя запретить, снять с эфира, наказать авторов. Однако есть желающие и вступиться за сериал. Сценарист, драматург Александр Молчанов заявил газете ВЗГЛЯД, что отечественное телевидение можно поздравить с крупной удачей.
— Почему вы считаете, что сериал «Школа» — это повод поздравить канал?
— «Школа» — несомненная творческая удача не только Первого канала, который наконец-то доказал, что способен производить не только жвачку для мозгов, но и проекты, которые интересны активной, думающей аудитории, это огромная удача для нас, работников индустрии.
Теперь нам будет легче «пробивать» интересные, нестандартные идеи, которые до сих пор «тормозили» осторожные продюсеры. Теперь нам есть что сказать на замечания вроде «это не пропустит цензура, такого не может быть на федеральном канале». Но самое главное — это удача для тех зрителей, которые давно перестали смотреть российское телевидение, переключившись на качественные западные сериалы. Когда в последний раз так бурно обсуждали российский сериал?
— Наверное, когда вышла «Ликвидация».
— Да, потому что «Ликвидация» тоже была на голову выше всего, чем в то время был заполнен телеэфир. Но есть и серьезное различие. «Ликвидация» — это был телевизионный блокбастер. Серьезная работа художника, большие актерские работы, одна серия стоила около 600 тысяч долларов. «Школа» — проект на порядок более дешевый...
— Отсутствие декораций, дрожащая камера...
— Я вас уверяю, если бы дело было только в дрожащей камере, этот сериал очень быстро надоел бы зрителям. Примерно на второй минуте первой серии. Главная, невидимая зрителю работа, которая сделана в «Школе», — это работа над сценарием.
Дрожащую камеру мы уже видели, например, в тех же реалити-шоу или в «Мертвых дочерях» Павла Руминова. А вот таких сценариев на российском ТВ еще не было. Авторы — сценаристы и «новодрамовские» драматурги Наталья Ворожбит, Слава Дурненков, Юрий Клавдиев, Иван Угаров, Вадим Леванов. Все они так или иначе имеют отношение к «Театру. док», имеют опыт работы с документальным материалом и умеют выстраивать правильные отношения с реальностью.
— Что значит «правильные отношения с реальностью»?
— Это значит черпать впечатления для творчества из жизни, а не из других сериалов, которые в свою очередь являются перепевками предыдущих многосерийных фильмов. У нас есть сериалы, в том числе, и о молодежи. В любом из них мы можем увидеть, как хорошо причесанные, стильно одетые и неброско загримированные молодые люди бодро произносят гладко написанный и хорошо выученный текст. Ничего плохого в этом нет. Есть, например, прекрасный американский сериал «Сплетница» о жизни элитной молодежи. Это сказка. Ни одного кадра правды. И этот сериал очень приятно посмотреть, чтобы отвлечься от повседневных забот. Но есть, например, английский сериал «Молокососы», в котором подростки ведут себя как подростки. А чего хотят настоящие подростки? Только трех вещей — покурить, выпить и переспать с симпатичной девчонкой. Может быть, вы хотели чего-то другого, когда были подростком? Тогда я вам сочувствую.
Вообще, английские сериалы гораздо более раскрепощенные, чем американские. Штаты в этом плане больше похожи на Россию — очень ханжеская страна. Можно воровать миллионы, но нельзя показать, как учителя выпивают в учительской.
— Но не только учителя, ученики тоже говорят: все, что показано в сериале «Школа», — это неправда, очернение действительности.
— Мне кажется, те, кто так говорят, или лукавят, или просто забыли, каково им жилось в школе. Для меня школа была непрекращающимся кошмаром. Когда я смотрел первую серию «Школы», меня в некоторых местах буквально подбрасывало. Например, когда парень в коридоре безо всякого повода, просто так бьет героя по лицу — это же про меня, это со мной такое было. И когда школьник начал читать Бродского вместо Пушкина. Господи, да это ведь я написал сочинение по «Речи о пролитом молоке» Бродского и меня хотели за это исключить из школы! А когда попросили прочитать перед классом любимое стихотворение, прочитал «Падаль» Бодлера. Был жуткий скандал.
Все дело в том, что наши зрители разучились узнавать реальность. У нас есть как бы две реальности. Одна — телевизионная, к которой мы привыкли: красивые декорации, ухоженные актеры, гладкие реплики. И вторая — реальность, которая нас окружает. В которой можно получить на улице по лицу ни за что. Думаете, зрители, которые сейчас кричат: «Это неправда», ни разу не получали по лицу в школе? Еще как получали. Но они привыкли, получив по лицу, приходить домой, смывать кровь, включать телевизор и с облегчением узнавать, что Маша все-таки любит Колю.
— А если зрители просто откажутся смотреть «Школу»? Рейтинг этого сериала ниже, чем, например, у сериала «След».
— А вот это уже прямая подтасовка. «Школа» — молодежный сериал, который идет в 18.30 с повтором в половине двенадцатого. Он имеет четко обозначенную целевую аудиторию и таймслот для этой целевой аудитории. «След» — это полицейский процедурал, который по определению имеет более широкую целевую аудиторию и идет в самый что ни на есть прайм-тайм. У «Школы» отличный рейтинг.
