Креативный продюсер программы «Центральное телевидение» Александр Уржанов ответил на вопросы в связи с сюжетом о Михаиле Ходорковском, который вышел в минувшие выходные в этой программе. В ходе сюжета Ходорковский ответил на вопросы журналистов канала и рассказал, в частности, что собирается просить об условно-досрочном освобождении.

— Что вдруг случилось? Почему раньше НТВ молчало, а тут вдруг прорвало?

— Для нас ничего не случилось. Мы просто сделали то, что давно хотели. Что случилось в атмосфере? Видимо, наш прогноз, который мы вчера сделали, оказался правильным.

— Все это напоминает страшно историю с Юрием Лужковым, который вдруг стал неугоден и про которого вдруг НТВ заговорило — аккурат в связи с его отставкой, несмотря на годы и горы критических текстов.

— Не стоит искать параллелей. Я смотрю, что происходит в интернете. А в интернете происходят буря. И основные вихри закручиваются вокруг этой версии — дали отмашку, пришла эсэмэска, телеграмма, телетайп из Кремля. Нет, это было не так. И читать такие версии достаточно обидно нам сегодня.

— Ну, а почему обидно? Ведь ровно так все и происходило в последние годы: ТВ молчало о том, о чем говорили другие ваши коллеги.

— Вы имеете в виду что?

— То же дело Ходорковского: НТВ мочило, «Первый канал» мочил. Освещали процесс более-менее объективно коллеги из других медиа, не электронных.

— Этот вопрос лучше задать тому, кто отвечает за весь канал, генеральному директору. Я отвечаю за программу, за которую отвечаю я и которой руководит [Николай] Картозия и ведет Вадим Такменев. Если вы обратили внимание, мы никогда не занимались политической заказухой, как это делали многие коллеги, никогда не мочили Ходорковского и не собираемся этого делать. А собственно та форма, в которой сейчас это вышло… Сравните с ритуальными формами лишения политического статуса того же Лужкова. Думаю, это даст ответ на ваш вопрос. Если исследовать этот феномен — когда увольняли Лужкова, достаточно легко определить, что происходило ритуально (как, например, [Аркадий] Мамонтов в течение трех недель подряд выпускал прекрасные кинофильмы с довольно известными вещами и после которых был запущен процесс отставки, через две-три недели). И при этом в том числе наша программа освещала это все во вполне информационном ключе. И каждый сам может вынести свое суждение о том, где была заказуха, а где было информационное освещение.

— Вы согласны, что вы ловите сигналы власти? Что информационная политика каналов несвободна?

— Вы имеете в виду несвободна от кремлевских токов? Слушайте, вы мне задаете вопрос, согласен ли я с вещами, которые уже много лет считаются самоочевидными. Я про себя могу сказать, что я стараюсь существовать вне этой системы.

— Почему, как вам кажется, канал не показал фильм Андрея Караулова «Ходорковский. Трупы»?

— Это, правда, вопрос, который лучше задавать тем, кто принимает решения, — генеральному директору, программному директору. Я не занимаюсь постановкой в эфир никаких сюжетов.

— Постановка в эфир этого сюжета с кем согласовывалась для вас?

— Для меня — ни с кем.

— Даже с генеральным директором?

— Этот вопрос по отношению к программе не вполне корректен.

— Означает ли этот сюжет, что теперь и про покушение на Ходорковского Кучмой заговорите и об интервью Натальи Васильевой? И вообще, может, у вас что-то еще в кармане спрятано — из тем, которые телеканалы не показывают?

— Мы говорили об интервью Натальи Васильевой тогда, когда оно выходило, — в феврале. Больше того, сама Наталья тогда отказалась давать интервью, и мы взяли тот кусочек, который был продемонстрирован по «Дождю». На вопросы отвечал, в частности, судья Данилкин. Здесь мы сработали информационно — были обе стороны, как это, собственно, принято в профессии.

Что касается вот этого материала, то есть деталь, которая меня весьма смутила. Мы пытались взять комментарий у Натальи Васильевой, и она отказалась от комментариев, сославшись на занятость. Честно говоря, я подумал, что, если ты делаешь такое заявление один раз, идешь против системы, ты, наверное, поддерживаешь свою точку зрения. Во всяком случае, найти пять минут по «Скайпу» и телефону, вероятно, было можно.

Что касается нас, я бы не стал рассказывать, как в дальнейшем мы собираемся освещать эту тему. Никаких материалов специально мы не готовим — мы работаем из недели в неделю. Когда происходит событие — мы на него реагируем, когда не происходит — никаких информационных кампаний, связанных с теми или иными политическими событиями, внутри программы мы не выстраиваем.

— Вы чувствуете себя свободным?

— Я себя всегда чувствую свободным, но это личное ощущение каждого. Кто-то чувствует себя свободным в клетке, а кто-то — несвободным в поле.

— Вы — в клетке?

— Я? Нет.

— Оппозиция в вашей программе будет представлена?

— Слушайте, оппозиция в нашей программе присутствует в достаточно большом объеме. Возможно, она не присутствует в таком же, как в интернете или в программированной соответствующим образом радиостанции «Эхо Москвы», но, что касается нас, то мы, в общем, демонстрируем многих левых, правых, оппозиционных и центристских политиков — в объеме, который подсказывает нам повестка дня.

— Я имею в виду Владимира Рыжкова, Бориса Немцова, Михаила Касьянова, Илью Яшина, Владимира Милова, всех тех людей, которых нет на больших каналах.

— Некоторые из тех людей, кого вы перечислили, уже были в эфире, и уже не один раз. Некоторые настолько давно не давали о себе знать, что освещать их деятельность в этом смысле представляется довольно сомнительным. Наверное, можно поставить себе задачу — показать в федеральном эфире Немцова или Касьянова, но мы себе такой задачи не ставим, учитывая информационные поводы, которые подавал Касьянов.